Пишу, в основном, для детей и подростков. Руководитель детской литературной студии. А также декоративно-прикладник и преподаватель йоги.
Отрывок из произведения «Сказки из переулка Строителей»
— Ну как? Все готовы? – раздался глухой голос в переулке Строителей.
— Нет, еще, — ответил ему другой, — у меня Матраскины не спят.
— А у меня, — продолжил третий, — Тянучкины и Жевачкины. У Карамелькиных тоже свет горит.
Если бы по переулку Строителей расхаживал какой-нибудь поздний гуляка и если бы он пригляделся к одному из домов, то заметил бы, что его крыша как будто недовольно поморщилась. Конечно, при этом он бы подумал: «Пора идти спать, а то уже невесть что мерещится – крыши морщатся!»
Но в переулке было пусто, и крыша могла незаметно морщиться сколько угодно.
— Ты, Восьмой, вечно дольше всех собираешься! – проворчал дом с недовольно сморщенной крышей.
— А я-то причем! Я виноват, что эти Карамелькины готовы до пяти утра резаться в компьютерные игры и читать книги про попаданцев!
Стекла у противоположного старенького дома добродушно блеснули:
— А ты покачайся слегка: туда-сюда, может, это их угомонит.
— Лучше электричество отключи, — посоветовал дом номер Четыре. — Вернейшее средство!
Пока дома препирались между собой, их жители успели заснуть: и Тянучкины, и Жевачкины, и даже Карамелькины.
— Теперь точно все готовы!
— Давайте сегодня, как и в прошлый раз – к морю!
— Хорошо, давайте отчаливать, — согласился дом номер Четыре. — Держимся рядом, летим косяком, понятно? Снизу, если заметят, за крупных птиц примут, ничего страшного. Так, на соседней улице вроде пусто. Раз, два, три!
Хорошо все-таки, что в переулке Строителей не было позднего гуляки. Потому что он навряд ли смог бы заснуть в эту ночь, увидев, как в небо взмывают двухэтажные дома, выстраиваясь в ровный треугольник, и направляются в южную сторону со скоростью реактивных самолетов.
Через некоторое время они стояли на песке, вдыхая прохладный морской воздух.
— Хорошо-то как, — сказал Девятый дом, который прежде недовольно морщил крышу. – Еще бы в воду зайти, хоть слегка подвальчик помочить, а?
— Нет, тебе точно нельзя, — предостерег его дом номер Четыре, который считался за главного. – Знаем мы ваш подвальчик! А потом твои, с первого этажа, опять жалобы начнут строчить, что соседи топят. Нет, уж!
— А ты встань вот здесь, — посоветовал старенький дом. – Брызги прямо до окон достают!
Утром все дома переулка Строителей стояли на своих местах, выпуская жителей на работу, в школу и детские садики. Внутри них варилось несколько кастрюлек с какао и делались бутерброды с маслом и сыром.
— Опять, что ли, ночью дождь был? – спросил Тянучкин, делая приседания с гантелями. — Все окна мокрые.
— Дак, наверное, — ответила Тянучкина, помешивая какао. — Скорей бы лето! К морю поедем. Мне опять сегодня море снилось, представь? Даже до сих пор в ушах шумит.
Если бы прохожие не спешили так сильно по переулку Строителей, то обязательно заметили бы, что окна в доме номер Восемь как будто немного подмигивают.
Разгуделся
В старом доме номер Два каждую ночь гудели провода на крыше. Это ужасно мешало спать Матраскину с последнего этажа. Он ворочался с боку на бок и кряхтел, а утром ходил, как вареное яйцо всмятку.
Один раз он не выдержал, взял большие ножницы, поднялся на крышу и перерезал кое-какие провода. В доме тут же сломались все телевизоры. А провода все также гудели.
Тогда Матраскин перерезал другие провода. В доме тут же сломались все холодильники. Но провода гудели все равно.
Тогда Матраскин перерезал все провода, что были на крыше, и в доме сломались мультиварки и чайники, порвались носки, съелись конфеты, задержали зарплату и отключился интернет.
Матраскин быстренько побежал прятать ножницы под клумбой во дворе вместе с запиской «Это не я! Честно-пречестно!»
— Вот причем здесь провода? – проворчал старенький дом с отрезанными проводами.
— А чего ты тогда разгуделся? – спросили другие дома с переулка Строителей.
— Да я не разгуделся, я разболелся. Каждую ночь мне в бок северо-восточный ветер задувает, ой, опять, ууууууу!
— Надо тебе мастику прописать, — решил дом номер Четыре.
Вскоре приехал никакой не доктор, а промышленный альпинист. Он свесился с крыши на веревках, как человек-паук, и залатал мастикой щели на северо-восточной стене.
И старенький дом номер Два почувствовал себя здоровым и юным, каким он был, когда его только-только построили.
— Охохо! — сказал он. – Эгегей!
У него тут же сами собой заработали все телевизоры и холодильники, заштопались носки, починились трубы, заплатились все счета за электричество, а вместо холодной воды потек лимонад.
Матраскин напился лимонада и залез в кровать – отсыпаться.
Открытое сердце
Во дворе дома номер Шесть стояли самые лучшие качели. Поэтому туда прибегали дети со всего переулка.
Но однажды вокруг дома поставили забор — высокий-превысокий, да еще с острыми спицами наверху.
— Ты чего это, Шестой, – удивился дом номер Четыре, — ты от нас отгородился, что ли?
— Он зазнался, — зароптали другие дома. — Думает, если классные качели, то лучше всех!
— А я при чем? – виновато зачастил дом номер Шесть. – Я, что ли, забор поставил? Я, что ли, калитку запер?
— Это не калитка у тебя запертая! Это сердце у тебя закрытое! Вот что!
— Закрытое сердце? — растерянно замигал окнами дом за забором. – А какие ключи к нему подходят? Длинные с дырочками или короткие с зазубринками?
— Эх ты, плоскокрыший, — пожурил его старенький дом. — Сердце открывают любовью.
Закатилось солнце, зажглись фонари. Дом номер Шесть думал.
Сначала он подумал, что любит всех жителей своего дома, даже хулигана Бомбочкина из тринадцатой квартиры, который все время карябает стены в подъезде.
Потом – что любит всех жителей переулка Строителей, соседних улиц, города. Да что там! Он любит население дома всех домов, большого и круглого, по имени Земля.
И даже обитателей других планет, которые живут в пупырчатых домах с присосками.
— Я вас люблю! – загудели батареи центрального отопления и сделались такими горячими, что об них можно было обжечься.
В доме распахнулись окна, раскрылись двери, разблокировались компьютерные пароли, слетели крышки от банок с джемом, вскрылись все упаковки с быстрозавариваемыми хлопьями и, со всей силы лязгнув об прутья, растворилась калитка высокого забора.
Жители проснулись, выскочили из постелей, захлопнули окна и двери, заварили хлопья, съели джем и пошли закрывать калитку.
— Не поддается, — почесал в затылке Кружкин-Стаканчиков. – А ну: раз-два-взяли!
Но даже те, кто съели по две порции хлопьев с джемом, не могли отодвинуть калитку и на пару сантиметров.
— А ну ее! – махнул рукой Кружкин-Стаканчиков. – Пойдемте спать, что ли?
Наутро дети со всего переулка снова прибежали во двор дома номер Шесть. Хорошо, когда у тебя есть классные качели и открытое сердце!
(16 оценок, среднее: 1,94 из 5)
Загрузка...