Родилась в Томске, живу в Бишкеке. Журналист по образованию, сказочница по натуре. Люблю читать и путешествовать. Пишу прозу.

Отрывок из произведения «Утконос Вася»

− Ужас! Какое чудовище! Положи его обратно на полку! – прикрикнула на своего маленького мальчика большая тетя в красном платье. Мальчик испуганно забросил меня в семью бурых медведей полкой выше, и мы стукнулись лбами с маленьким медвежонком. На его этикетке так было и написано «Медвежонок».

− Чего ты дерешься? – спросил меня Медвежонок, потирая ушибленный лоб. – И кто ты вообще такой? – задал он второй вопрос и отошел на пару шагов, чтобы лучше меня рассмотреть.

Я не знал, что ему ответить. За два месяца в игрушечном магазине я сменил много имен. Меня звали «Урод», «Чудовище» и «Безобразие». То, что было написано на моей этикетке, никто не читал, и я даже не знал можно ли представляться мне этим именем, не начнут ли надо мной смеяться. Но Медвежонок был настойчив и, подойдя ближе, спросил еще раз: «Ты кто?»

Я попытался улыбнуться и указал ему на свою этикетку. Медвежонок посмотрел на нее, поджав губы, будто собирался заплакать.

− Я не умею, − сказал Медвежонок. – Не умею читать.— Его круглые мохнатые ушки дрогнули, пластмассовые глазки блеснули, он выглядел таким слабым и беззащитным, что мои синие лапки замерзли от неловкости и сочувствия.

− Тут написано «Утконос». Меня зовут Утконос! – набравшись смелости, впервые произнес я вслух свое имя и удивился, какой странный у меня голос. Будто тележка скрипит. Новые игрушки развозят по магазину на специальной тележке, и когда она едет по белому блестящему полу, скрип стоит ужасный, ушам больно.

− Ты умеешь читать? – спросил меня Медвежонок.

− И считать! – похвастался я. – Мне уже шестьдесят пять дней, и я многому научился. – А ты? Что умеешь ты?

− Я умею сосать лапу, − ответил Медвежонок. – Хочешь? – протянул он мне свою коричневую лапку.

Мягкая набивка внутри меня собралась в комок, и я почувствовал там что-то горячее и большое. В первый раз за шестьдесят пять дней моей жизни надо мной не смеялись, не кривили губы, меня не обзывали. Медвежонок предложил мне свою лапу! Не выгнал со своей полки, не сделал страшной морды, даже не отвернулся.

Сделали меня на фабрике мягких игрушек. Первое что я помню, это женщину с большими синими глазами и теплыми ладошками. Она взяла меня с конвейера, покрутила в руках, поохала, крикнула куда-то в сторону: «Это кто сотворил? Тут части разных игрушек пришиты! Куда его теперь?» Из соседнего зала ей ответили: «Бросай в брак!» Она вздохнула, посмотрела на меня еще раз: «Им лишь бы выбросить!» Приподняла меня над своей головой: «Что тут у нас? Утиный клюв – зеленый. Голова медвежья – розовая. Тело дракона – сиреневое. Лапки гусиные – синие. Хвост енота – черно-белый».

− Повезло тебе, дружок, − сказала мне женщина и приклеила к розовой медвежьей голове черные пластмассовые глаза. Тогда я впервые ее этими глазами и увидел.

− Будешь Утконосом, − решила она и, отправив меня дальше по конвейеру, добавила, − Сделай кого-нибудь счастливым!

Я запомнил эти ее слова. И знаю о своем главном предназначении. Я должен сделать кого-то счастливым. Но пока у меня это плохо получается.

Уже в распределительном блоке на фабрике я понял, что сделать кого-то счастливым – задача не из простых. Эта задача такая же сложная как и найти свое место в жизни. Я свое место искал долго. Сначала меня упаковали вместе с партией утконосов. Утконосы в большой коробке были черные, серые, несколько синих. Таких как я больше не было. Больнее всех меня щипали синие утконосы, они же говорили мне самые обидные слова. Я хотел дружить, хотел рассказать им о своем предназначении, но так и не успел раскрыть своего клюва, меня вытолкали из коробки и я упал в тележку с зайцами. Зайцев в тележке было еще больше чем утконосов в коробке и сначала они меня испугались и начали дружно дрожать своими длинными ушами и стучать по дну коробки лапами, будто я монстр, который пришел к ним, чтобы их съесть. Один заяц даже назвал меня волком. Я замотал головой, что я не волк и прижался к стенке от усталости, тогда зайцы осмелели и, пару раз подергав меня за хвост и за лапы, оставили в покое. Так, вместе с зайцами я приехал в магазин. В магазине меня отказывались брать и угрожали, что выбросят вместе с мусором. Двое молодых ребят в комбинезонах, перебрасывали меня с полки на полку, смеялись над моим клювом и хвостом, пугали мной кассира, меняли на мне ценник, пока, наконец, не забыли о моем существовании.

Как-то неделю я пролежал на полке с куклами. Прекрасные куклы в своих бальных платьях были высокомерны и безжалостны. Самая красивая из них в большой прозрачной коробке уверяла меня, что я порчу их прекрасный кукольный город, в котором все такое розовое и безупречное и что мне нужно спуститься на пару этажей ниже, туда, где живут монстры. К монстрам идти было страшно, потому что куклы рассказывали о них очень страшные истории. Одна кукла призналась, что слышала ночью, как монстры съели заводного пуделя. Он был таким безобидным с круглыми белоснежными колечками шерсти, длинными, красивыми лапами и черным поводком на грациозной шее. При заводе он делал десять шагов и три раза говорил «гав». Как выяснилось позже, никто его не съел, он был переставлен на одну полку вместе с другими заводными игрушками.

У монстров я жил почти три недели и это было неплохое время. Хоть со мной никто и не дружил, потому что игрушки из пластмассы считают себя совершеннее мягких, но никто меня и не обижал. На меня просто не обращали внимания.

Пару раз меня чуть не купили. Один раз подростки искали подарок для своей учительницы и, взяв меня в руки и, начав громко смеяться, к чему я уже почти привык, решили, что будет очень весело вручить меня Татьяне Сергеевне.

(13 оценок, среднее: 2,15 из 5)

Загрузка...