Токен Альжантеги, писатель, член союза Писателей Казахстана, лауреат литературной премий им. Т. Айбергенова, победитель республиканских и Международных конкурсов. Автор четырех романов, более двадцати повестей и пятидесяти рассказов, нескольких пьес и песен.
Token Alzhantegy is a writer, a member of the Writers’ Union of Kazakhstan, winner of the literary prize named T. Aybergenova, winner of national and international competitions. He is the author of four novels, more than twenty novels and fifty short stories, several pieces and songs.
Отрывок из рассказа «Пришельцы безумного мира»
Вечереет. Притихший город постепенно погружается в сумерки, и только жизнь на вокзале идёт своим чередом. Всё так же сотрясая землю, с шумом и грохотом проносятся товарные составы, снуют расторопные подростки-носильщики, и уставший от непрерывного вещания диспетчер в который раз извещает о прибытии очередного пассажирского поезда, следующего в том или ином направлении. На перроне стоит гул от надрывных паровозных гудков, расставаний и встреч, который набатом звучит в голове, заставляя до боли сжать ладонями виски.
И вдруг всё стихает. Словно подкравшись откуда-то издалека, неожиданно наступает мёртвая тишина. Сидя на деревянной скамейке, я с удовольствием погружаюсь в эту благостную атмосферу покоя, освобождаясь от груза усталости и волнений, вызванного дальней дорогой и томительным ожиданием своего рейса. Но, пожалуй, более всего – неожиданной встречей с Шарбан, которая также после нашего бессвязного разговора искала успокоения в наступившей тишине, стараясь вздремнуть прямо на лавочке.
Багровый закат медленно проплывает над крышами многоэтажек, окутывая небо пурпурным бархатом. От этой красоты просто дух захватывает. Он словно предупреждает всех о наступлении ночи. А ночь-то тёмная. В её слепой темени любой человек может запросто затеряться…
От этой мысли дрожь проходит по всему телу. Совсем не понимая, что делаю, я вдруг резко поворачиваюсь в сторону уснувшей Шарбан и замираю в немом оцепенении: как прекрасен облик этой состарившейся, измученной и уставшей женщины со следами былой красоты! Он будто хранит отпечаток далекой юности. «Юности? – с укором вопрошает моё первое Я, будто вспомнив что-то весьма нелицеприятное. – Разве ты не помнишь её прошлого, которое помнит весь аул?» «Нет-нет, не слушай никого, это не правда, – пытается защитить неприступную красавицу, какой была когда-то Шарбан, от сплетен и наветов второе Я. – Этого просто не может быть! Она страдалица! Видишь складки на её лице? Это печать прожитых лет».
Раздираемый противоречиями, я некоторое время пребываю в сомнении, кто же прав и какая она, женщина, спящая на деревянной скамье, точно почивающая на королевском ложе? У каждого «Я» своя правда. «Нет, ты только посмотри, она ведь сама похожа на этот закат – такая же красивая и увядающая, точно хризантема в осеннем саду. А этот багровый закат, разве он не похож на её жизненный путь? Всё, что родилось, должно умереть, чтобы уступить место нарождающейся жизни. И этот круговорот в природе есть бесконечность, необратимый процесс. Итог её жизни тоже необратим. За рассветом всегда следует закат. Всё предопределено свыше».
– Что, молодость вспомнили? – неожиданно раздался знакомый голос.
Моя попутчица, похоже, проснулась и тайно наблюдала за мной, трепетная и смущенная. Я невольно вздрогнул. Её волнение передалось и мне.
– Да нет. Простите, глядя на Вас, я задумался о чём-то своем. Мы ведь так давно не виделись. Столько воды с тех пор утекло!
Она, не открывая глаз, улыбнулась своей загадочной улыбкой, которая даже сегодня способна была свести с ума любого мужчину. Я с трудом оторвался от её лица, боясь показаться навязчивым. Солнце, между тем, опустилось ещё ниже, едва касаясь земли, с которой посылало вверх мерцающие блики. Надвигающаяся ночь сулила что-то потрясающее и загадочное. Точно наэлектризованный воздух источал фантастические флюиды счастья и покоя.
– Смотреть на человека можно по-разному, – задумчиво произнесла Шарбан, – Одни разглядывают внешность, другие заглядывают в душу. Вот Вы, например, сейчас что пытаетесь увидеть?
– Разве Вы сами не ответили на свой вопрос? Внешность и душу, конечно, можно рассматривать отдельно, но только вместе они дают представление о человеке. Не правда ли?
– Допустим, что я согласна с Вашими доводами, и всё-таки, что стало причиной Вашего столь пристального внимания ко мне?
– Закат, – смущенно выдавил я одно-единственное слово, ощущая себя малолетним преступником, захваченным на месте преступления. – Он так прекрасен и так мимолетен, что я невольно сравнил его с жизнью человека, – отчаянно пытался я выкрутиться из создавшейся ситуации.
– И мы даже оба знаем, с чьей жизнью, так ведь, земляк? – Шарбан явно потешалась над моим волнением, которое мне так и не удалось скрыть.
* * *
В ауле вся жизнь, как на ладони. Даже кашель одного человека не остаётся незамеченным, а уж события подобного рода вообще оставляют неизгладимый след.
– Украли нашу девочку! О, как они посмели, бездушные люди?! – неслись истошные крики на весь аул ранним утром из дома похищенной девушки.
– Кого украли? – недоуменно вопрошала растревоженная толпа.
– Как кого? Ты разве не слышала, сегодня ночью Шарбан украли!
– Да-а, Шарбан?! Что ты говоришь? И кто этот счастливчик?
– Кто-кто? Алмаз, наверное. Они ведь давно дружат, об этом весь аул знает.
– Ну, так что же сокрушаться, значит, поспело наше яблоко…
Следующий день начался с новой истории о Шарбан.
– Ей, вы слышали, эта девчонка, оказывается, не за Алмаза замуж вышла?!
– Как не за Алмаза? А за кого же тогда?
– Совсем за другого мужчину!
– Этого не может быть!
– В наше время всё может быть! Утром, когда я выходила из дома, эту новость услышала от соседа Калманбая. Он сообщил, что приезжали новоиспеченные сваты, чтобы известить родственников о том, что Шарбан теперь их невестка.
– Вот это новость! Значит, она всё-таки согласилась!
– Может быть! Её жизнь – её и воля. Не нам судить её поступок!
– Не судите, да не судимы будете!
– Верно сказано!
Остановившись на том, люди разошлись по домам. Так пролетело ещё несколько дней, пока по аулу не разнеслась новая весть, которая сразила всех наповал. Женщина, живущая по соседству с Айкыном, отцом Алмаза, рассказала о том, что Шарбан не осталась в доме своих похитителей, а сбежала к своему возлюбленному, и что теперь они вместе с Алмазом находятся у его брата, который живет в райцентре.
– Как же это возможно? – точно улей гудела толпа. – Ведь похитивший невесту стал её мужем!
– Как-никак, а три дня одну постель делили!
– Значит, Шарбан совсем не та девушка, за которую себя выдавала!
– Да она просто падшая женщина, которая и жалости не достойна!
Так судачили земляки, бесцеремонно вмешиваясь в жизнь девушки. Те, кто ещё вчера сострадали первой красавице аула, готовые протянуть ей руку помощи, сегодня, без тени сомнения, смешивали её с грязью. Поистине, поступки людей подчас необъяснимы, и от любви до ненависти – один шаг. Точно ветром разнесло и эту весть по аулу. И теперь разве что ленивый не обсуждал, а точнее, не осуждал поступок Шарбан. Те, кто прежде изо всех сил защищали девушку, сегодня стыдливо прятали глаза.
И вот однажды я встретил своего земляка. Разговорились, и он поведал мне печальную историю о Шарбан, которой суждено было пройти через многое, прежде чем очиститься от своего прошлого. Её жизнь с Алмазом складывалась не самым лучшим образом. Вроде и семья была: брак по любви, трое детей, муж, надежды на будущее, но мира в душе не было. Алмаз никак не мог простить ей тех дней, проведённых в чужом доме. Он часто срывался, попрекал её, говорил, что всегда помнит, что она принадлежала другому человеку. Шарбан мучилась, проводя бессонные ночи в слезах. Разве она сама сделала такой выбор? Почему никто ни разу не подумал, как тяжело было ей, ведь это её похитили, ей сломали жизнь!
Конец их отношениям положил сам Алмаз, который однажды покинул дом, уйдя к другой женщине. И опять ей пришлось все начинать сначала. Одна, с тремя детьми на руках, без средств к существованию, Шарбан металась в поисках случайного заработка, квартиры, ведь одной ей было не под силу решать все эти проблемы. Дети маленькие, с кем оставить? И тут встретился человек, пожилой, добрый и отзывчивый, у которого давно умерла жена. У него было всё, кроме тепла и ласки, а ей большего и не нужно было. Так они помогли друг другу, образовав новую семью. Шарбан не клялась ему в любви, не давала никаких обещаний, она просто приняла его предложение с благодарностью и старалась ответить добром на добро. Теперь они жили в районном центре, в просторном доме, одной большой и дружной семьёй. Кто осудит женщину за это? Она мать и в первую очередь думает о детях.
…Будто желая выговориться или одурманить меня своими мыслями, Шарбан, переведя дыхание, задумчиво произносит:
– А ведь верно, человек – существо удивительное. Он приходит ниоткуда и уходит в никуда. Постоянно гоняется за любовью, точно за красивой мечтой, создает в своём уме какие-то фантастические образы и ищет их в толпе, будучи уверен наперед, что это всего лишь мираж. Он стремится уйти от реального мира, потому что ему здесь некомфортно. Отчего? – спросила она, глядя мне прямо в глаза. И тотчас же ответила вопросом на вопрос: – Не оттого ли, что все мы пришельцы в этом безумном мире. Мы не можем принять его таким, какой он есть, и смириться тоже не можем. Вот и бродим, точно неприкаянные души. Как я устала от всего этого! Как устала! Всего боюсь: людской молвы, бесцельного скитания по дорогам жизни, своей слабости и безволия, случайного счастья, мимолётной удачи! Ну, ничего, скоро всё кончится. Уставший – отдохнет, пришедший – увидит. Всему свой час на этом земле. А Вы знаете, – продолжала Шарбан, – я бы никогда не приехала в город, если бы внуков не надо было к школе готовить. Вообще-то муж всегда сам приезжает за покупками вместе с детворой, но сейчас он болен, и мне пришлось заменить его. Зато вот вас повидала…
Плавно передвигая своё располневшее тело, она растворилась в ночи, обвешанная пакетами и сумками. Я стоял, как вкопанный, даже не успев предложить ей донести багаж, с сожалением думая о том, что действительно нет ничего печальнее превращения прекрасной женщины в пришельца безумного мира…
(8 оценок, среднее: 2,25 из 5)
Загрузка...