45 лет. Замужем. Родилась и живу в Железногорске Красноярского края.
Писать рассказы и повести начала еще в 80-х прошлого века, первыми читателями были родные и подруги. Все герои произведений – реальные люди.
Работаю шеф-редактором сетевого издания www.gig26.ru.

Рассказ «Предсказание»

отрывок

Однажды в музей на выставку японского оружия заглянул мужчина. Походил от экспоната к экспонату. Симпатичный такой, серьезный. В зале не было посетителей, а Дашка шла мимо по своим делам, но почему-то остановилась. Точнее, остановило что-то.
— Девушка, а это танто? — повернулся к ней незнакомец, показывая на кинжал.
— Да, — ответила Дарья Андреевна, хотя то, что клинок называется именно так, было написано на табличке. Коренева сама ее распечатывала.
— Это они им себе делали…? — снова спросил мужчина, резанув большим пальцем руки воздух в районе своего живота.
Дашка кивнула со знанием дела.
— Харакири, — уточнила для верности.
— Или сеппуку, —  добавил симпатичный посетитель.
Младший научный сотрудник Дарья Коренева улыбнулась. Снисходительно, правда, но совсем чуть-чуть.
— Вообще-то это разные вещи. Харакири самураи делали сами, а для сеппуку нужна была помощь друга.
— Хорош друг! — засмеялся незнакомец.
— Да уж, — согласилась Дашка и тоже засмеялась.
— Иван Романович Гаврилов, — представился вдруг мужчина. — А вас как зовут, девушка?
— Дарья Андреевна, — ответила Коренева и густо покраснела.
С того дня любитель японского оружия в музей зачастил. День да через день. Как медом намазали!
Дашка его ждала и радовалась, заметив знакомый силуэт. Мужчина был выше ее на голову, с черными с едва заметной проседью волосами и серыми добрыми глазами. Коренева влюбилась.
Дашка Ивану Романовичу тоже нравилась, но он все не решался ей в этом признаться. Стеснялся. А она мучила себя разными догадками, в основном на тему — зачем такому фактурному мужику инвалидка? Может, он правда в музей ходит на мечи и древние кости смотреть?
Наконец, измучившись окончательно, Дашка сама пригласила Ивана на чашку чая. Была не была! Гаврилов обрадовался и лед, господа присяжные, тронулся. Влюбленные начали встречаться. Иван находился в разводе, в первой семье осталась взрослая дочь, отец ее любил и постоянно помогал. Поэтому, когда через год совместной жизни Дашка заикнулась о совместных детях, Иван Романович пошел в отказ.
— Дашуль, старички мы уже с тобой, — отмахивался Гаврилов. – Какие дети в наши-то годы? Сама подумай!
И женщина думала. И соглашалась с любимым. Золотое время ушло безвозвратно. Подарила его Дашка своим сомнениям и страхам, а еще нелюбимой работе. Кореневой уже исполнилось 40. Опасный и непростой возраст для зачатья. У старородящих рисков и проблем завсегда больше. Даже умереть можно!
Вспоминала Дарья Андреевна и о предсказании бурятки Жалмы. Веришь — не веришь, а факты налицо. Детей бог не дал — стало быть, так на роду написано.
Утирала тогда Коренева слезки и спешила на службу рассказывать про родной край чужим девчонкам и мальчишкам.
Так и жили.
Как-то раз директор предложила Даше поехать на музейный семинар. И ни куда-нибудь, а в Улан-Удэ. Сначала Коренева хотела отказаться. Зачем ей все эти лекции и круглые столы? Она уже больше двадцати лет в профессии, сама кого хочешь уму-разуму научит!

Но Дашкина душа о поездке той попросила, взмолилась даже. Коренева решила, что это ностальгия по студенческим годам. А побывать в городе своей молодости было действительно интересно, и Дашка согласилась.

Столица Бурятии изменилась. С серым и угрюмым городом 90-х прошлого века современный и разросшийся мегаполис — со множеством памятников, торговых центров и фонтанов — сравнить было сложно. Да и время пришло другое. Люди стали другими. Научились жить, а не выживать.

На семинаре она заскучала. Какие-то нудные тетки в старомодных платьях и ужасных жакетах вещали с трибуны о прогрессе и безграничных возможностях музейного дела. Одни слушатели в зале откровенно дремали, другие перешептывались. После одной из лекций к Кореневой подошла женщина. Она хромала, опираясь на палку. Дашка сразу узнала ее. Это была Жалма.

— Привет, — поздоровалась бурятка и улыбнулась.

Дашкино сердце застучало в груди, как счетчик в такси. Часто и угрожающе.

— Привет, — ответила Коренева.

Жалма выглядела плохо. Лет на 60. На голове старушечья прическа, именуемая в народе химией, губы накрашены дешевой перламутровой помадой, глаза подведены синим карандашом. Платье на семинар правнучка шамана надела нафталиновое — мешковатое, коричневого цвета с безвкусным цветком на груди.

— Пойдем в кафе посидим, — предложила бурятка.

Дашка согласилась. Кто прошлое помянет, как говорится.

— Что с ногой? — вежливо поинтересовалась Коренева.

— Не знает никто, — ответила Жалма. — Вдруг начала сохнуть и уменьшаться. Делали операцию, не помогло. В общем, жду новую операцию.

В кафе практически не было людей, только двое мужчин за разными столиками усердно жевали бутерброды. Женщины заказали пирожные и кофе. Затем разместились у окна.

— Как твои дела? — спросила Жалма.

— Нормально, — ответила Дашка. — Ничего выдающегося.

— Вот и у меня, — посетовала бурятка. — Разве что новая походка.

Улыбнулись шутке.

— Все будет хорошо, — пообещала Коренева. — Сейчас и не такое лечат.

— Не зря мы с тобой сегодня встретились, — сказала Жалма. — Я когда тебя увидела, даже голова закружилась.

— Почему? — спросила Дашка.

Жалма посмотрела на нее со смыслом. Азиатские глаза были полны боли и страдания.

— Я тогда тебе неправду сказала, — наконец произнесла бурятка.

Дашка замерла. В висках застучал невидимый дятел.

— Соврала, что детей у тебя не будет, — продолжала Жалма. — И всю жизнь теперь за это расплачиваюсь.

Коренева молчала. Официантка принесла кофе и пирожные, выставила на стол. Молча удалилась.

— Но у меня действительно нет детей, — грустно констатировала Дашка.

— У тебя будет ребенок. Мальчик, — выдохнула Жалма, и от произнесенных слов ее лицо посветлело.

Коренева не знала, как реагировать на признание бурятки, и шумно размешивала ложкой сахар в своей чашке.

— Тогда, в общежитии, я ненавидела тебя, — вспоминала Жалма. — Ты была такая светлая и веселая. И все тебя любили, а я не понимала, за что. Ведь ты -инвалидка!

Женщина погладила ладонью свою палку, которую прислонила к столу, когда садилась:

— Теперь я сама инвалид. Хромаю уже почти два года.

Дашка не знала, что сказать несчастной Жалме. Что всю жизнь завидовала мамочкам, гуляющим с детьми? Или что каждый раз, вспоминая страшное пророчество, ненавидела бурятку всеми фибрами души?

Жалма с наслаждением ела шоколадное пирожное, и крошки от него падали на тканевый цветок, пришитый к платью.

Бурятке Дашкино прощение было не нужно. Жалма сделала то, что должна была. В чем давно нуждалась. Она освободилась. Освободилась от груза, который носила на сердце много лет. Женщина была уверена, что после судьбоносного признания в ее жизни совсем другая карта пойдет. Что скоро она выбросит проклятую палку и побежит навстречу солнцу, как молодая лань.

А Дашка почувствовала — произошло что-то важное. Словно дверь распахнулась, до того времени никогда не открывавшаяся.

На следующий день Жалма с семинара исчезла. Возможно, уехала, выполнив свою миссию. А может, вообще померещилась?

Коренева вернулась домой. На железнодорожном вокзале ее встречал Иван.

— Как отдохнула? — чмокнул в щеку, забрал сумку.

Дашка пожала плечами.

— Нормально.

Дошли до стоянки, здесь мужчина припарковал машину. Дашка забралась на сиденье, пристегнулась ремнем.

— Я тут много думал… — сказал Иван, повернув ключ зажигания. Автомобиль тронулся с места.

— О чем? — спросила женщина.

— Давай поженимся и ребенка родим? — предложил мужчина. — Сейчас многие сорокалетние рожают.

Дашка слушала с замиранием сердца: «Это сон? Ущипните меня!»

— Я в одном журнале прочитал, — продолжал Иван. — Сегодня другое качество жизни. Повышенное. Да и современная медицина творит чудеса.

Машина плавно выехала на дорогу и повезла хозяев домой.

Странно, но Дашка совсем не удивилась предложению любимого.

— Давай, — согласилась она. — Тем более что мне уже разрешили.

— Кто? — не понял Иван.

— Да так, — улыбнулась счастливая Дарья Андреевна. — Тени из прошлого…

(15 оценок, среднее: 2,60 из 5)

Загрузка...