Демидова Екатерина Степановна родилась в 1948 году в Казахстане, в с. Семеновка, Целиноградской области. Закончила школьное отделение педагогического колледжа в Целинограде, заочное отделение литературного института им. Горького в г. Москва. Сейчас живу в Подмосковье.
Пишу стихи, сколько себя помню… За последние 10 лет выпустила в свет 11 книг. Первую книга (2007)– «Любовь, ты выбрала меня». Сборник стихов(2009) в соавторстве с немецким поэтом А.Вотчалом –«Мы пишем летопись любви…». Цикл стихов из семи книг – «Радуга над землей», в который вошли книги: «У каждой осени в душе своя весна»(2008) «Идёт единственная жизнь»(2009) «Обниму тебя нежностью вечера»(2010) «Моё дыхание любви посвящено…»(2011) «Прекрасна ты, осенняя любовь…»(2011) «Ненаписанные строки…»(2013) «От собственной души уйти нельзя…»(2013) Написана и издана книга прозы для взрослых и детей – «Роман о детстве девочки Рины…»(2013) Написана и издана книга «АЛИОТ и ЦЕЯ» (март 2016) -50 экз.,в которую вошли романтическая драма «Алиот и Цея», несколько циклов стихов (Катехизисы, Счастливые стихи, Прочитывая мудрости веков,Сонеты) Книга «Алиот и Цея» Готовы к печати книги стихов — «Есть три Земли, где сердце отдыхает…» «И томленье бегущей строки отзовется сонетом…» «Безмолвие, солнце и синее небо»,
«Прочитывая мудрости веков», «Тень ручья» — поэмы.
Готовы к печати книги прозы — «Роман о детстве девочки Рины» Издание дополненное и исправленное. «Варварушкины сказки»- сказки для детей.
Номинант, дипломант, лауреат Международных конкурсов в разные годы.
Роман «Роман о детстве девочки Рины»
отрывок
Глава первая.
Мороз Крещенский
Затихло все в вечернем воздухе : не дрогнет веточка, не шелохнется ветерком сброшенный снежок — только мороз, крепкий, ядреный победно шествует по полям широким , лесам притихшим , рекам , застывшим наглухо.
Рождество минуло. Крещение.
Неописуемы красоты матушки-зимы, ее неправдоподобно белоснежные седины.
Неповторимо иссиня-голубое сияние сугробов, эти крещенские морозы и, пышущие румянцем, щеки ребятишек, вызывающие в сердце теплую память детства, далекого и незабвенного.
В ту далекую зиму снега намело столько, что, просыпаясь по утрам, люди не могли выбраться из домов на улицу. Природная смекалка ставить в домах двери так, чтобы они открывались вовнутрь, не однажды спасала им жизнь.
Открываешь дверь, а там снежная стена. И начинается совершенно бесконечное освобождение — сначала снег в дом, ступеньки прорубаешь, выбравшись наверх, потихоньку начинаешь пробивать снежный коридор к колодцу, а это метров шестьдесят, так,что выходила уже вся семья, от мала до велика.
Спорилась работа, звенели девичьи голоса. Иногда вплетался теплый отцовский баритон, радостный материнский смех — значит снова в доме мир и благость.
Крещение. Мороз, снега множество великое — к урожаю, радость!
И вот теперь, когда воды утекло, ой сколько, вспоминаются, именно они — крещенские морозы, глубокие снега…
Только давно не стало отца, единственного советчика и друга, не стало матери маленькой и трудолюбивой, а Рождество приходит, и Крещение приходит и приносят в дом мир и благодать, не смотря на время, изменившее свое течение, не смотря на уходящие годы, уносящие все дальше воспоминания детства…
И так будет всегда, а это значит : открываешь дверь, а там снежная стена…
Теплая и незабвенная, неповторимая стена моего детства…
Снежная стена освобождения – до сих пор…
Глава вторая
Друг Хабибуллин.
Риночка знала, что дорогу нужно переходить только после того, как проедет машина, потому она тихонечко присела на камешек, и стала ждать.
Машин не было.
Утро на деревенских улицах замерло, и стояла тишь, в траве стрекотали кузнечики, летали маленькие стрекозки, прячась в зарослях придорожных кустов.
В свои четыре года, девочке трудно было сообразить, что машин может не быть и до вечера. Что совсем не обязательно их ждать, а можно просто перейти дорогу и идти к своему другу – библиотекарю Хабибуллину. Он такой старенький и добрый, дает книжки посмотреть, иногда на газетном листе порисовать…
Счастье улыбнулось и, вскоре, проехала старая, дребезжащая полуторка, и, когда осела пыль, Риночка быстренько перебежала дорогу и, весело подпрыгивая, помчалась к маленькому деревянному домику библиотеки.
Заросшая кустами дикой жимолости изба, была для нее островком неиссякаемой радости.
Хабибуллин сидел за столом и что-то писал в большой толстой тетради.
— А-а- а, Риночка, — ласково протянул он, и, молча подал ей истрепанную книжку. Это была сказка про Дюймовочку, с яркими картинками и крупными красивыми буквами. Эту книжку обычно не застать было в библиотеке, и, сейчас, держать ее в руках и рассматривать, для Риночки было просто праздником!
— Отец уехал? — спросил Хабибуллин.
— В бригаде…
— Мать знает, где ты?
— У-гу.
Так повторялось изо дня в день до тех самых пор, пока Риночке не исполнилось пять. И тогда Хабибуллин записал ее в формуляр и стал выдавать книги для домашнего чтения.
Время бежало, как сумасшедшее.
В один из дней, Риночка уже ходила во второй класс, Хабибуллин неожиданно не дал ей домой книг, а велел прийти с отцом.
Дома, девочка уселась на завалинке, грустила и не могла понять, что же такого она сделала, что лучший друг Хабибуллин зовет ее отца, чтобы поговорить с ним…
Отец приехал под вечер, веселый, на любимом коне Мальчике и глянув на дочь, удивился ее грусти.
— Тять, а тебя Хабибуллин велел привести, он мне книг не дает! Скажи ты ему, что я даже старые клеить буду — конопатенький носик сморщился, слезы, горькие, полынные, горошинами катились из серых распахнутых глазенок …
Риночка печалилась на крылечке библиотеки, когда услышала хохот…Она не могла припомнить за свою короткую жизнь, чтобы люди, когда – нибудь, так смеялись, и потихоньку начала смеяться сама, хотя даже представить себе не могла, над чем так весело и громко хохотали и отец и друг Хабибуллин!
Ей захотелось присоединиться к их веселому настроению, и она вошла в полутемную комнату, где жили ее книги! Фраза, которую она услышала, запомнилась ей на всю жизнь…
— Степан Сергеич! Ну, подумай сам, ну, что я ей дам? Нет у меня ничего, чего она не прочитала.
А Мопассана я ей не дам…- сквозь хохот говорил Хабибуллин.
Домой собрались, когда уже темнело. Отец нес ее на своих крепких руках, чтобы не споткнулась на темной тропинке и не расшибла себе нос.
Согревшись в теплых отцовских ладонях, Риночка дремала, и в этой сладкой полудреме всем сердцем благодарила отца, за поход к другу Хабибуллину. Отец написал целый список книг для нее и оставил в библиотеке. А друг Хабибуллин пообещал привезти их из области в первую же свою поездку…
Глава третья.
Карнавальный костюм.
Зимние вечера в деревне всегда были веселыми. Готовились к Новому году! Семь девчонок в доме, не шутка! Каждой хотелось сделать костюм на карнавал, чтобы получить подарок!
Старшая, Мария, уже уехала учиться в соседний город.
Всем заправляла Шурочка. На столе лежали спелые колосья пшеницы, накрахмаленная, выкрашенная матерью в голубой цвет марля, старые газеты, порезанные на полоски, много разной мишуры.
За окошком синева темнела, и крошечными крупинками шел непонятный снежок, укрывая, давно образовавшийся, наст бархатистым покрывалом, готовя землю к наступлению нового года.
— Мам, давай быстрей, а то мы не успеем с костюмом,- тихонько просили, то одна, то другая из девчонок, наблюдая, как мать быстрыми, легкими стежками подшивает подол Шурочкиного платья из марли.
— Вы лучше колоски по росту разберите,- сразу всем отвечала мать, откусывая нитку.
— Да мы уже разобрали,- почти хором ответили девчонки, и расхохотались таким же веселым хором.
Возились с платьем долго. Костюм назывался – «Урожай». Несколько часов пришивали колоски по размеру на голубую марлю платья, зато результат получился ошеломляющий.
И когда одели Шурочку в это первозданное чудо, и украсили, гладко зачесанные волосы, из колосков же сделанной короной, а в руках она держала, такой же золотой снопик пшеничных колосков, притихли все. Шурочка, смущенная, раскрасневшаяся, просто красавица, стояла посреди комнаты, а девчонки глядели на нее с такой любовью и радостью, что ни одна не осмеливалась заговорить первой.
У младших новогодний утренник уже прошел, и Шурочку провожали на Новогодний бал — маскарад всей большой семьей. Только Людмилка оставалась дома – нечего малолетним вечерами шастать, — смеялась счастливая мать. В клуб их, конечно, не пустили, зашла только Шурочка, неся огромный узел костюма.
Стекла в клубе замерзли и девчонки, а с ними и Риночка, дыханием растапливали лед на стекле, терли его замерзшими пальцами, выгревая малюсенькие оконца, чтобы увидеть хоть что-то, хоть кусочек взрослого веселья.
Никто не сомневался, что Шурочкино платье займет первое место!
Замерзшие, до окоченения, прибежали домой, что-то щебетали матери, долго пили чай, согреваясь, и раскрасневшиеся, пунцовые выпорхнули из-за стола, едва заслышав шорох полозьев за окном, тихое ржание Мальчика и отцовский голос.
Впустив огромный клуб зимнего воздуха, отец вошел в теплую комнату, и девчонки повисли на нем, не давая раздеться.
Мать уже подавала на стол поздний ужин для него, и в это время вернулась Шурочка.
По ее сияющему лицу все поняли — приз достался ей! Это был непонятный картонный ящик, который она прижимала к груди и, казалось, отнять его не смог бы никто.
— Радиоприемник,- прошептала Шурочка и протянула ящик отцу.
Степан Сергеевич был настолько удивлен, что перестал есть, вышел из-за стола и принял из рук дочери ее первый в жизни приз!
— Умница, дочка!- отец ласково погладил Шурочку по голове.
— Включай, пап,- Риночка потянула отца за рукав.
— Погоди,- отец сел за стол, доел свой ужин, степенно вымыл руки, разгладил, цвета пшеницы, усы.
Тот Новый год они встречали вместе со всей страной!
Четкий голос Левитана был первым, что они услышали.
От имени Партии и Правительства он поздравлял всю страну с Наступающим Новым Годом!
Старшие девочки не спали. Они лежали на общем топчане притихшие и слушали прекрасную музыку, доносившуюся из коричневого квадратного ящичка, такую тихую и нежную, что помнят ее и теперь.
В ту Новогоднюю ночь Риночке приснилось под утро, как она пришивает колосочки на голубую небесную марлю…
(55 оценок, среднее: 2,71 из 5)
Загрузка...