Евгения Зуева – сибирский поэт, прозаик, журналист, культуролог, путешественник и начинающий драматург. Поэзию и прозу пишу вне времени – всегда это было и будет. Мое творчество – это «угловатое совершенство мысли» и «точеная несуразность строк». Мой мир – Марианская впадина, не пробуйте его понять, даже не пытайтесь – не получится. Поклонница хорошего блюза, высоких волн и европейского футбола. Верю в радугу, ношу оранжевое, ни мамина ни папина – принадлежу сама себе… Я — это гремучее сочетание Скарлет О Хары, Будды и Незнайки. Деньги трачу на дороги и виски; люблю черно-белые фото и артхаусные фильмы; ценю людей за недостатки. Самое полезное во мне – чувство юмора.

Yevgenia Zueva – the Siberian poet, prose writer, pressperson, culturologist, traveller and a playwright-beginner. I write poetry and prose out of time – it has been and will be forever. My works are “awkward perfection of thoughts” and “chiseled clumsiness of lines”. My inner world is the Mariana Trench; don’t even try to understand it – that won’t work. I’m the fan of good blues songs, high waves and European football. I believe in rainbow, wear the orange and belong to myself – neither to mother, nor to father. I’m a fulminating combination of Scarlett O’Hara, Buddha and The Know-Nothing. I spend my money for trips and whisky; I like black-and-white photos and art-house films and also appreciate people for their faults. The most useful thing of mine is sense of humor.

 

Отрывок из сборника «Капли моих забот»

***

На черта мне черта рта?

Если я не скажу ни черта…

 

 

Девушка, которая не я

 

Беру полцарства не деньгами,

Сверкаю спицей в колесе.

Босыми топаю ногами

По свежевыжатой росе.

Умею ладить с грязью, с синью.

И в смехе вашего нытья

Я стала Девушкой-полынью,

Я та, которая не я.

 

Не отбирайте лук и стрелы,

Дианой проданные мне.

От сих до сих мои пределы –

От двери до весны в окне.

Я безнадежно не умею

Играть на струнах бытия,

Я стала девушкой-Психеей,

Я та, которая не я.

 

Схватив полжизни, как добычу,

Согласно опытности пса,

Бегу, не спорю и не хнычу,

Не проклинаю небеса.

Форнит мой пачкает бумагу,

Как будто правдой, без вранья.

Я стала девушкой-бродягой,

Я та, которая не я…

 

***

– Сколько знаешь? – Ничего почти…

– Куда ты идешь?

– К своему седьмому небу.

– А далеко до него?

– Пока что я в третьем круге Ада…

— А оно тебе надо?

— Надо…

 

***

Мой Ангел в луже крылья полоскал,

Я их опять запачкала словами бранными.

А он не злился на меня и не кричал –

Седой, не белый и с глазами странными.

 

Мы ссорились, он мне пытался доказать,

Что я нужна сама себе для исцеления.

Я не хотела это видеть, слышать, знать…

Мне так удобны мои личные сомнения.

 

Своей ладонью он мне слезы утирал,

Не облегчая путь, но рядом следуя.

Я ненавидела его за то, что знал,

Куда идти, а я дорог не ведаю.

 

Я ненавидела, а он во мне любил

Все мои глупости, истерики, метания.

Старался, чтобы мне хватало сил

На шаг, на взмах, на крик и на страдания.

 

И что теперь? Непонятость начал?

Прощение, блуждающее в датах?

Мой Ангел в луже крылья полоскал,

Там все же чище, чем в моих координатах.

 

***

Ковыряюсь ложкой в каше

Маленькая,

Вчера была чуть старше –

Играла роль невесты, дочки, дуры –

Не удалось ни то, ни это и ни третье.

За неспособность жизнь дерет три шкуры

И в спину сыплет

Междометья…

 

***

Небо пыльное, степное

Ночью снилось неспроста.

Тело жалкое, больное

Я опять сниму с креста

Тех дорог, что мне чужие,

Но к родной ведут земле.

На колесах не впервые

Я качусь, как на нуле.

 

Солнце мусором янтарным

Откупилось от меня.

Словом грубым и бездарным,

Врачевать дыханье дня.

Быть растерянным, негодным…

Штопать пару старых крыл.

И в падении свободном,

Потерять остатки сил.

 

Травы гривами густыми

Выметают тропы строк.

Между мыслями простыми

Сложный мается виток.

Сердце слабое, дурное

Чахнет в ритме скучных тем.

Небо пыльное, степное,

Снова снилось… А зачем?

 

Окрасилась осень в оттенки стыда

 

Окрасилась осень в оттенки стыда,

В фужерах окна дожди расплескались.

Обманчивый ветер приносит сюда

Крупицы тепла, что от лета остались.

 

Разорвано небо на сотни полос,

Заплатами луж дорога укрылась.

На ржавчину листьев повысился спрос,

А в стаях зонтов толпа растворилась.

 

Заверил прогноз, что придут холода,

Простывшее горло опять разболелось.

Окрасилась осень в оттенки стыда,

И жизнь… той же краской зарделась…

 

***

День – свежее молоко,

Выпитое или убежавшее с плиты.

Кому как легко –

В себя, от себя… Пусты –

Мечты… И совесть в нагрузку

24 часа распить без закуски –

По-русски.

 

***

Пахнут небом озябшие руки,

Тонут камни в холодной воде,

Проверяются чувства в разлуке,

Укрепляется вера в беде.

Просыпаешься, если вдруг грозы,

Разразились в ночной тесноте.

Не теряются в дождике слезы,

Не находится смысл в суете.

 

Спорят с осенью листья-ожоги

И мелькают в прозрачном окне.

Измеряются шагом дороги,

И не копятся силы во сне.

Нестерпимо, когда воет ветер

И от гула болит голова.

Правы могут быть малые дети

И ненужными книжек слова.

 

***

Беспечна я,

То есть без печени, которая почти что не жива…

Желудок переваривал слова,

Он перемалывал их и распределял –

Кому, куда, в какой астрал-анал…

Слова ко мне явились с криком и аплодисментами —

А в мир вернутся –

Экскрементами…

 

Помню была я Евой

 

Помню…

Была я Евой

Падали с веток плоды.

Тянулись –

Справа налево

Как будто бы чьи-то следы.

Помню…

Смеялись дети

К рекам бежали бегом.

Боялись –

До самой смерти

Чая с яблочным пирогом.

Не помню –

Адама. Расплата –

Беспамятен мой Эдем.

Помню,

Что виновата –

Только вот перед кем?

 

***

Люблю горячий чай и маракасы,

И по утрам по городу пешком.

И пополнять терпения запасы,

Когда бредешь по жизни дураком,

Вернее, дурой, что одно и то же,

И разница лишь только в Инь и Янь –

Когда бы мне, непонятой прохожей,

Сменить на теплый дом дороги ткань.

И быть, как все, досадно напрягая,

Саму себя обилием забот.

Твердить себе: сегодня я другая!

А завтра делать все наоборот…

Кроить рабочий день, а в перерыве

Напялить маску знающих особ,

Искать любовь во второсортном чтиве

И находить, и чувствовать озноб…

И если мне сойти с привычной трассы,

Тогда, что вскоре станется со мной??? –

Любить горячий чай и маракасы

Возможно, будет кто-нибудь иной…

 

Он мне сказал

 

Он мне сказал:

– Не будь ты адом для других,

А рай свой собственный ты обеспечь себе сама.

Не делится нечетное число упреков на двоих –

Кому струна, кому слеза, кому зима.

Что мне теперь,

Придется снова и опять

Смотреть, как он уходит и приходит,

И на одни и те же грабли наступать,

Не понимая, почему так происходит.

Как там у Чехова – висящее ружье

Стреляет обязательно в конце рассказа.

А у меня словесное ружье

Не выстрелит, я думаю, ни разу.

Как знать,

А может сердце успокоится,

Сорвется крик, момент не выбирая.

И для других тут ад, непроизвольно строится

Из… моего разрушенного рая.

 

Мама

 

Зубная боль – ладонь на щечку

Ты положила, и – прошло.

Опять чуть ветреную дочку

Возьмешь ты под свое крыло.

 

Посмотришь ласково и строго,

Тепло, тепло, как никогда.

И спросишь: что, опять в дорогу,

А только надо ли туда?

 

Смеюсь, чтоб ты не волновалась,

Но только все увидишь ты.

Не скроют многое и малость

Лица правдивые черты.

 

За чаем с мятой осторожно

Слетают с губ твоих слова –

Смеяться просто, плакать сложно,

Учись, пока еще жива.

 

И, помня сказанное дочке

На счастье или на беду…

Зубная боль – ладонь на щечке –

Реву у мамы на виду.

 

***

Ты где?

И что творишь?

Я на своей окраине –

Вынашиваю Каина…

 

Чуть криво петляет тропка

 

Чуть криво петляет тропка

От лета к осеннему спасу.

Стихи на закат – как в топку,

И не пожалеть ни разу…

 

В ладонь лепестки герани

Собрать, как ушедшее время.

Отдельно готовить сани

И в осень въезжать со всеми.

 

В кафтан из дождей и песен

Рядить оголенное слово.

И в струнах все меньше спеси,

И много в своем – чужого…

 

И не устрашайте, грозы.

Ваш крик – не плохая примета.

Мне проще об этом в прозе

сказать… И поверить в это.

 

***

В кривых подворотнях шататься…

Не лучше ли дома остаться —

В компании циферблата;

Герани; соседского мата,

Что слышат усталые стены.

Пристанище Мельпомены –

Бессонные окна-фрагменты,

Ступеней помятые ленты,

Шаги, вдохи, мелкие сутки.

И дворник в молчании чуткий.

 

На бревнах своих восседают,

Соломинки все сосчитают

мои, что в глазах обитают.

Снежинка в ладонь – я живая,

Но снег как на мертвой – не тает…

 

***

Разбилась банка –

Осколки с полки

И дочка точки рукой рисует.

И путь до дома привычно долгий,

Она взрослеет, а мать тоскует…

 

***

Что недопито, то – допето.

А временщик-фонарь скупой на яркий свет.

Бежит трамвай, покинув лето.

И что с того, что в осень мест свободных нет.

Опять пешком, сквозь судьбы и чужие планы,

Тащиться мимо мокрого белья афиш.

Учиться плакать у царевны Несмеяны

Или смеяться у дождем залитых крыш?

 

Что недопето, то – допито.

Остались спички, память и способность ждать.

Гитара врет, что все забыто,

Ромашка тоже врет, коли спешишь гадать.

Принять себя в угрюмой и пассивной лени.

Стихи, как мягкую солому подстелить,

Чтоб если падать, то хотя бы на колени,

А если свалишься, то, непременно – жить…

 

***

Бессмысленность путей уже не раздражает,

И верится с трудом в неповторимость дней.

«Вчера» — близнец «Сейчас», и завтра наступает,

Такое же точь-в-точь от крон и до корней.

 

Картинки из окна теперь не восхищают.

Я видела их раз и два, и три, и пять.

Я стала меньше спать, и ночь мне не прощает

Невыплаканных слез. И мучает опять.

 

Молчанье новых слов невольно продлеваю,

Пусть радуется смысл, он любит немоту.

Избитой фразой «Все всегда везде бывает».

Я робко проведу заветную черту.

 

Поступки брошу в жизнь, надеюсь, разлетятся,

Найдя себе приют, ну а потом итог.

А я пока учусь без повода смеяться,

И плакать без причин в объятиях дорог..

 

***

Сонный снег, кричат вороны.

Пусто в мыслях и суме.

Я, устав от обороны,

Сдамся бережно зиме.

Редкий кашель электрички,

Яркость въедливых реклам.

Мои летние привычки –

Невостребованный хлам.

 

***

Улиц серые палаты

Ветер выметает.

Сколько песен до расплаты?

Осень сосчитает.

Сколько мусора сгодится?

Чтобы оправдаться

Листья желтые, как птицы,

Не хотят остаться.

В дефиците правды крошки.

Черт с ними, с нулями.

Расстелились на дорожке

Лужи простынями.

И с погодой сумасбродкой

Забываем, кто мы.

Лечим струнами и водкой

Старые синдромы.

Перед носом у прохожих

Двери закрываем.

Мы в единстве непохожих

Что-то понимаем…

Здесь для осени мольбертом

Небо распласталось.

Прячем души по конвертам,

Как багаж, на старость…

 

(4 оценок, среднее: 1,50 из 5)

Загрузка...