Филолог, переводчик-японист.В 2006 году защитил диплом на тему «Женские образы в произведениях Харуки Мураками». С 2009 года задействован в проекте японского правительства по развитию человеческих ресурсов в Узбекистане в качестве переводчика-консультанта. Автор ряда очерков и краеведческих статей по Японии, Австралии. Финалист литературного конкурса для писателей из Средней Азии «Новеллазия 2014» в котором был представлен сборник рассказов «Касаясь струн кото». Рок-музыкант, основательиавторпесенташкентскойгруппы «Крылья Оригами».

A linguist and translator in Japanese. In 2006 graduated university with a thesis on female characters in Haruki Murakami’s works. Since 2009 have been working for a project initiated by the Japanese Government focusing on human resources development in Uzbekistan as a translator and consultant. An author of a series of sketches and culturological articles about Japan and Australia. In 2014 became a finalist on the literary competition Novellasia 2014 for Central Asian writers with a collection of stories ‘Touching the Koto Strings’. A rock musician, the founder and the songwriter of the Tashkent band ‘Origami Wings’.

 

Отрывок из произведения «Касаясь струн кто»

      Порой я ловлю себя на мысли, что очень отчетливо и ясно могу представить себе молодого человека или девушку в старости или, скажем, какими они будут через 5-10 лет, даже мельком взглянув на них.

Находясь в метро, в парке или в книжном магазине и попадись мне на глаза кто-нибудь не старше 45, мое воображение, впрочем, если оно не занято более вселенскими измышлениями, мгновенно включало свой странный механизм – я называл себе возраст 20-30-45 лет и какой-нибудь патлатый парниша, уныло жующий жвачку ,в считанные секунды превращался в седовласого старца – горделиво причмокивающего беззубой челюстью.

Пика своей натуралистичности и, в то же время, нереальности, эти способности достигали при виде полненьких девушек невысокого роста, и тогда я мог представить их молодыми мамами  или  ,лучше, бабушками в огромных очках и выцветших платьях в горошек, из коллекции «Весна-Лето 87», ругающих своих внучат за то, что те неаккуратно едят шоколадный пломбир. Все это случалось непроизвольно, я хочу сказать, что это видение было скорее неким тайным праздником подсознания и управлению практически не поддавалось.

Иногда, бывало жутко, иногда, я смаковал момент, иногда, это просто бесило. Впрочем, эти видения не сильно мешали мне жить, об этом знали только несколько моих друзей, которые растрачивали жизни, как дети, через увеличительное стекло прожигающие сухие листья – они прожигали каждый час своего существования бездумно и легкомысленно. Даже если бы у меня проступили кровоточащие стигматы на обеих ладонях, они бы не найдя йода, налили бы на них спирт, а остатки выпили за мое здоровье, не заморачиваясь на причинах и следствиях. Поэтому я решил стать на путь смирения, помалкивая, чтобы не прослыть чудаком и приготовился прожить с этим всю оставшуюся жизнь.

Люблю зоопарк осенью, немного сентиментально, но это одно из тех мест в Городе, в котором можно укрыться от  суеты и шума, снять все маски, которые носишь в окружении людей и просто расслабиться, спокойно прогуливаясь по аллее вдоль клеток с хищными птицами и обиженными неволей зверюгами. Зоопарк в большом городе похож на один из этажей известного всем ковчега.

В этот ярко-желтый осенний день я пришел в зоопарк проведать камышового кота и, даже припас для него гостинец – невкусный леденец, который мне дали на сдачу от пачки сигарет. Еще в прошлый визит меня обеспокоили его гипнотические. колдовские, неподвижные глаза ,в которых отражалась вселенная. И вдруг меня осенило: если при помощи своего странного механизма я могу  видеть, как люди будут выглядеть в будущем, то наверняка  смогу увидеть и себя, хотя бы таким, каким стану лет через 6-7. Мне срочно нужно было отыскать  что-то камышовокотовое, неподвижное ,глубокое, отражательно-волшебное . Зеркало!  И, зная, что зоопарк, несмотря на все его дополнительные  развлекушества, не место для поиска, я стремительно направился в сторону выхода.

Меня остановила надпись неподалеку от вольера со львами. Видно джины, мгновенно строящие и разрушающие дворцы,-не дремлют. Надпись гласила: «Комната страха и смеха всего за 100». Наименование валюты указано не было, что меня немного заинтриговало ,может быть речь шла о морских раковинах или детских шелчках по лбу.. Зная, что в комнате смеха найдется хотя бы одно зеркало, не искажающее реальность, я отправился к аттракциону.

На входе никого не было, и заветная сотня чего-то пока осталась при мне. Я вошел внутрь – справа, насколько я понял, была комната страха – из нее доносился истошный вопль какого-то вурдалака, приключение мне показалось сомнительным, и я сразу вошел в комнату с кривыми зеркалами. Не обращая внимания ни на что другое, я отыскал то самое «нормальное» зеркало, пододвинул случившееся рядом плетеное  кресло и ,удобно усевшись ,стал смотреть в глаза и чуть выше переносицы парню сидевшему напротив. И вдруг…

… Зима в средней полосе Японии выдалась на редкость холодной. Холод был во всем: в гипсокартонных стенах маленьких квартир, в запотевших окнах автобусов, в прохожих, греющих руки в рукавах и, казалось, что даже кондиционер «зима-лето» не греет, а только перемешивает холодный воздух с еще более холодным. Вот уже полгода как я жил в маленьком провинциальном городке к северо-востоку от Токио.

Как и все провинциальные города Японии, мой город славился своими бескрайними рисовыми полями, енотовидными собаками, сплетнями и душещипательным названием – Остров Счастья (в переводе конечно).

На Острове Счастья я зарабатывал себе на хлеб тем, что преподавал или точнее сказать проповедовал русский язык в небольшом частном институте. За полгода усердных занятий, мои, не по годам способные, студенты выбрали для себя из всего курса лекций самые основополагающие понятия и не знали больше ничего, кроме них. То были: «Привет, Катюша, Балалайка и Гласность». Однако, по этому поводу я не стал сильно переживать, всем поставил «отлично» по русскому языку за зимнюю сессию и отправился на каникулы.

Моя жизнь текла спокойно и размеренно как небольшая река в сумрачном лесу, где ухают совы. И лишь иногда, возвращаясь с работы поздним поездом , завидя какого-нибудь старичка или молодую девчонку , дремлющих неподалеку  от моего сидения ,меня посещало смутное чувство дежавю.

Далеко не каждый иностранец, живущий в Японии, смог бы похвастаться тем, что у него есть друзья японцы. Странно, но многие японцы до сих пор считают, что иностранец обязательно заразит их какой-нибудь неизлечимой болезнью, совершит покушение на семью императора или, как минимум, плюнет в спину. Поэтому при любом удобном случае они не преминут дипломатично спросить: «Какова цель вашего пребывания в Японии?». Недоверие и подозрительность к иноверцам прививается с малых лет, вместе с инъекциями от кори и краснухи, и чем лучше ты знаешь культуру и язык – тем выше твой статус как шпиона – профессионала.

Единственным  наглядным примером взаимопонимания и доверия между инородным и японским началами, для меня был союз Йоко Оно и Леннона, но я до сих пор не могу успокоиться и простить Йоко развал моей любимой группы, так что пример предлагаю считать неудачным.

Я всегда любил правила за то, что в них зачастую случаются прекрасные и необъяснимые исключения. И именно зимой 2000 пьяного года, японские боги Идзанами и Идзанаги, в виде исключения, слились воедино на равнине Высокого неба и окунули свое нефритовое копье в пучину Великого океана. И  пока я был занят изучением иероглифов, которые, казалось, изучали меня выпучивая свои глазки – квадратики, они то ухмыляясь, то змеясь своими причудливыми изгибами все никак не желали  поддаваться дрессировке .Иногда я вел интеллектуальную войну с сигаретным автоматом, что стоял неподалеку от института ,надеясь облапошить его на пару-тройку бесплатных пачек Lucky Strike. И ,однажды, именно там ,возле института, прямо за моей спиной, именно с того божественного копья упали две капли и превратились в двух замечательных друзей – Ямакисана и Норикуна.

— Вы, европейцы, ни черта не смыслите в алкоголе – пробубнил Ямакисан заплетающимся языком так, будто я был единогласно выбран всеми европейскими народами их главным представителем. – Вы пьете слишком крепкий алкоголь, только ради того, чтобы напившись отплясывать джигу на столе, или под аккомпанемент расстроенного пианино бить друг друга по морде, не ведая что творите.-

— Ну, скажем,  джигу танцевать я не умею, да и пианино в такой час тут вряд ли достанешь,  но если ты будешь продолжать в том же духе, то я охотно угощу тебя настоящей европейской оплеухой! – сказал я обиженно, прикуривая сигарету,  купленную во вражеском сигаретном автомате, который все еще не сдавал своих флангов.

— Я говорю совсем о другом ,– не унимался Ямакисан, – ведь алкоголь – это великий Сенсей, к которому нужно прислушаться, который может научить многому. А тут получается, ты, смертный, приходишь без приглашения к нему домой, не постучавшись, не вытерев ноги, будишь его и заявляешь, – Вот он я такой расчудесный явился! Сыграй-ка мне что-нибудь из Led Zeppellin на своем щямисене, а я плясать буду!. Сенсей тебя  бац бамбуковой палкой по башке и ты спишь без задних ног, и снится тебе всякая чушь, а на утро – похмелье. Сенсей  достоин уважения!-

 

(11 оценок, среднее: 2,00 из 5)

Загрузка...