Автор — член Союза российских писателей, врач, филолог, обучался в аспирантуре по современной антропологии, офицер, член Всероссийской организации «Боевое братство», семейный, двое детей: дочь – канд. наук (математик), сын офицер Вооруженных сил … Впервые родовая фамилия писателя засвидетельствована в Вятском Епархиальном архиве, где сказано о строительстве каменного здания церкви в с. Рожки: «… тщанием купца Федора Григорьевича Чернова» в 1841 году.
Родился на Вятке в семье сельского учителя и медсестры. С 17 лет – на всероссийской стройке (Северный Урал – Качканар) – работал бульдозеристом, – одновременно учился в вечернем отделении горного института…затем – Екатеринбург: дневной ВУЗ (военная кафедра), стажировка — служба и – воинское звание лейтенанта. Далее – три года работы главным врачом района и вновь – офицерские погоны (теперь уже МВД). Член педагогической династии Вятского края «Черновых-Шиловых»…
Жил, работал, служил в 9 местах Великого Союза и России. Писал, пишу. Можно было бы создать несколько сборников, включив туда, написанное мною раньше, но сейчас другой общественный строй и люди по-другому (неправильно!) поймут, потому в настоящее время, кроме историко-документально-художественных произведений не творю и публикую…
Я давал Присягу врача служить Человечеству и – Присягу офицера служить Родине и сейчас продолжаю служить (пока могу!), но уже только как Писатель!.. Понимаю, уважаю людей труда – любого: физического, умственного и бизнеса, – но – особо тех, кто не просто работает, а служит Родине, Стране – Народу!!! Знаю, что Читатель (в любом возрасте!) на самом деле более умен, чем принято считать профессионалами-писателями, поэтому не сомневаюсь, что Он прекрасно во всем разберется и простит, если я пишу не так, как «чистые» писатели, державшие в руках только ручку или «мышку», и видящие перед глазами бумагу или открытый монитор, ведь я вижу Мир из-под козырька офицерской фуражки, сквозь линзы докторских очков, слышу через стетоскоп из ливанского кедра, держа иногда скальпель в руках…
Автор, являясь членом Союза российских писателей, входит: в Литературную палату России, Координационный Совет творческих союзов России, Международное сообщество писательских союзов, Международный Литфонд, Союз переводчиков стран СНГ и Балтии.
Адрес регистрации: 610001, г.Киров(обл.), ул. Некрасова, дом 10,кв,24; e.-m.: veniaminchernov@mail.ru; т.:8-912-373-5329,Чернов (Росайте – см. писательский билет) Вениамин Константинович (состоит одновременно в двух региональных отделениях Союза российских писателей: Кировской области и Татарстана).

историко-документально-художественные романы «Земля Русская!»

отрывок

Бату редко впадал в гнев и тем более в ярость, но когда узнал, что обоз разбит и табун захвачен, выскочил на морозный воздух, забыв про боль, и закричал-вызвал сотников сторожевых сотен, которые охраняли, и велел мчаться вслед за тремя ускакавшими пораньше сотнями с приказом побить урусов и принести на копье голову того уруса, который вел-руководил толпой, посмевшей напасть на его обозы и захватившей табун коней…
. . .
Только успели немного передохнуть, вооружиться, коней между освобожденными пленными распределить и взнуздать и порадоваться:
«Татар побили!.. Вон сколько людей освободили!..» – как с левобережной луговой стороны реки Москвы вылетело на лед, утоптанный тысячами копыт коней и ногами людей, несколько сотен татар и, на скаку перестроившись в лаву, решились на встречный контактный бой. Они даже несерьезно приняли русских: ни грозные ряды воинов в латах, ни вид – на первый взгляд – большая толпа кое-как и кое-чем вооруженных мужиков – «карачу»… Но ох как переоценили себя, как они ошиблись: вместо отары баранов встретились с арасланами!.. С теми, кто только что был освобожден из плена и уже ничего и никого не боялся… Другими, воинами евпатьевой дружины, не совсем отошедшие от ярости боя, но успевшие отдохнуть… Русские так сцепились с врагами, как будто бы от исхода битвы решалась судьба-жизнь всего Мира!.. Вместо того, чтобы от одного вида их (татар) разбежаться, он сами пошли на встречный бой… и, превосходя татар, окружив со всех сторон били так, что только небольшая часть батыевских сотен («…Едва поймали татары из полка Евпатьева пять человек воинских, изнемогавших от великих ран. И привели их к царю Батыю…») смогла пробиться…
. . .
«…Царь Батый стал их (плененных русских из евпатьевского полка) спрашивать:
– Какой вы веры, и какой земли, и зачем мне много зла творите?
Они же отвечали:
– Веры мы христианской, слуги великого князя Юрия Ингоревича Рязанского, от полка мы Евпатия Коловрата. Посланы мы от князя Ингваря Ингоревича Рязанского тебя почествовать и с честью проводить… Джихангир Бату смотрел на русских витязей – восхищался: “Раненые, едва стоят на ногах, но как они держатся и достойно и умно отвечают!..

Настоящие батыры-воины!..” Повернулся к своему советнику-полководцу:
– Может – к князу Глэбу?.. (Примерно пятитысячный полк князя Глеба Владимировича состоял из своих русских, и русских-переметчиков, присоедившихся к нему во время похода-набега на Северо-Восточную Русь, кипчаков и «бродников» – союзников монголо-татар. Благодаря этим русским июдам, которые не только консультировали, показывали, рассказывали о русских землях, городах, путях-дорогах, вели, но и участовали в боях, в захватах городов и населенных пунктов и – как это бывает: предатели всегда усердствуют, – в своем усердии-жестокости превосходили монголо-татар, – если, например, князь Глеб своих родных братьев зарезал, то что уж говорить, что с простыми русскими он делал!.. И о таких современных глебах, как горбачевы, ельцыны, тоже нужно говорить, чтобы их не было на Руси – мы сами таким помогаем, обманываясь и поддерживая их!..)
– Нэт! Они не будут нам служить. Они достойные своего народа – пусть и враги нам, противники – и заслуживают достойную смерт! – пробасил- пророкотал Судэбэ.
– Переведите им, что они своим мужеством, преданностью к своим князьям заслужили смерть, которую сами выберут!..

«И послал (Бату) шурича своего Хостоврула (Тавлура – тысячника) на Евпатия, а с ним сильные полки татарские. (Велел спросить, чего он хочет?!.
«Я ему все дам, если будет служить мне!») Хостоврул же похвалился перед царем, обещал привести к царю Евпатия живого: “Ты сам его спросишь”»…
. . .
Как ни спешил Евпатий Коловрат, но только на следующее утро возобновил преследование. Его полк пополнился опять (не только освобожденными пленниками – было среди них много ремесленников, – но и вышедшими из лесов, – около четверти русских воинов остались после боя под Коломной: не погибли – скрылись в лесах, – как и откуда люди так быстро узнают?..), хотя потери были. На всех хватило коней. Вооружились трофейным оружием, взяли много съестных припасов. Он опять снарядил обозы санные и волокушные с житом в Рязань. Было еще темно, легкий морозец, ветер – в спину – с юго-запада, когда втянулись на возвышенность, уже рассвело. Евпатий приостановился, пропуская и разглядывая свой отряд.
Он еще никогда не видел такими своих воинов: решительных, с одухотворенно-грозными ликами, с горящими глазами, не знающими ни усталости, ни страха – ничего не надо было им говорить, каждый готов был победить-умереть за близких ему, «за друга своя», за народ, за свой край- Родину – уйти в бессмертие!.. Слушались беспрекословно!..
Евпатий знал, что надо делать: напасть на запасные табуны – без коней татарам – смерть!.. Дальше: на северо-восточной стороне к возвышенности прилегают огромные болотистые равнины, на которых сейчас пасутся степные неприхотливые кони, поедая сухое болотное высокотравье…
Почти одновременно прибыли сторожа. Первый доложил, что навстречу им движутся татары, в «тяжкой» силе. Второй – тут же, что действительно огромные табуны пасутся на болотистых равнинах. Евпатий принял решение отойти в закатном направлении за Ушму и «встать на поле, развернув ополчение так, чтобы флангами оно упиралось в болота, ограничивающее поле с северо-востока и юго-запада. В тылу у рязанцев распологалось озеро Светец с его топкими берегами». Противник не мог в полной мере использовать численное преимущество, обойти или окружить.
Чуть не дойдя на расстояние лучного боя, татары тоже развернулись по фронту и встали напротив русских. На переднем ряду Евпатий Коловрат поставил ряд конных воинов вооруженных мечами, копьями, защищенными щитами. Второй ряд был из лучников, во главе с сотником Тайметом, который был назначен воеводой отдельного сводного отряда лучников (вооруженные не только луками, но и мечами, саблями, сбоку висели, прикрепленные к седлам сулицы). Вдруг со стороны татар затрубил рог, выскочил всадник (на рослом коне, как и сам), замахал руками, что-то кричал, по мере приближения Евпатий, не разбирая слов, понял, что по-русски, – удивился: «Бусурман, а по-нашему орет!..» Напрягся, разобрал- понял: что ему предлагают переговоры. Про себя подумал: «Сдаться требуют!..»
–Ты кто?! – от голоса Евпатия, задрав головы, поприсели (рядом стоящие) кони на задние ноги.
– Я толмач тысячского Тавлура…
– С перевертышами-изгоями я не глаголю!
– Он хочет спросить тебя, что тебе надо? Что ты хочешь?..
– Пусть выйдет сам и спрашивает. А я ему скажу, чего хочу.
Толмач не знал, что делать, стоял ждал.
– Скажи, чтоб ушел, а то стрелим! – обратился к своему близстоящему сотнику.
Евпатий смотрел, как толмач ускакал, подъехал, как понял, к своему хану…
Татарский хан выехал с толмачом. Высок в седле, жилист, подвижен, смугл лицом, щурил глаза, проехав полпути до евпатьева полка, остановился. К нему навстречу – шагом, достойно, не торопясь, на буланом рослом жеребце – Евпатий Коловрат (хотел молодой стремянной Нечай с ним, но Евпатий показал ему кулак – остановил). Встал. Полсотни шагов друг перед другом. Смотрели. Тавлур первый заговорил. Толмач переводил.
– Джихангир Бату-хан хочет знать: «Чего ты хочешь?!.»
– Смерти!.. Твоей и твоего Батыги!..
Правая рука Евпатия хватанула копье, левая – щит, крикнул, не глядя назад, сотникам Рядько и Таймету (единственным сотникам, оставшимся в живых) и всем своим воинам:
– Если что, то – вперед!.. Победа или смерть!.. – другого нам не дадено Богом!..
А сам уже мчался на Тавлура… Татарский тысячник ловко и легко вывернулся от прямого копейного удара. Вздыбил коня, развернулся и теперь уже сам помчался навстречу промчавшемуся мимо, чуть не поразившему его урускому батыру-храбру, а теперь развернувшемуся и мчавшемуся вновь навстречу ему, направив копье на него… Разрубили копья друг у друга. Развернулись и снова помчались навстречу: с тяжелым обоюдоострым, скованным из пяти слоев стали мечом Евпатий и Тавлур с саблей (почему не с палашом?!)… Тавлур вновь вывернулся – припал к седлу, выпрямился, оскалил белые зубы и мчался, крутя-сверкая саблей, на Евпатия, который только еще начинал разворачиваться. Евпатий в последний миг успел отвести мечом прямой колотый удар, наносимый татарским нойон-бэком тысячником в открытую часть шею, и сам нанес – неожиданно для себя (рука и тело сами сделали!) и противника – молниеносный страшный удар, чуть приподнявшись в седле, «и рассек Хостоврула на-полы до седла»… Рёв – ор – с обеих сторон!.. «Дождем пущаху» стрелы татары под углом, но на излете они не поражали: русские защитились щитами… Евпатий вернулся в ряды своего войска. Подал знак, чтобы не отвечали. Татары ринулись в атаку – в галоп. Когда оставалось полсотни шагов до мчавшихся татар, воевода Евпатий Коловрат махнул рукой – тысячи прицельных русских стрел ударили залпом: раз, второй раз – завязалась битва!.. «Свежие силы врагов, волна за волной, накатывались на рязанцев. Видя усталость своих бойцов, Коловрат подал сигнал к отходу на заранее выбранную на северо- западном краю поля позицию». Русские начали отступать. Евпатий приказал Таймету отвести лучников – рассредоточиться сзади, с боков, чтобы татары оказались в котле – монголо-татары попали под град стрел, летящих с трех сторон. Остановились. Отступили – вышли из зоны обстрела. На какое-то время русские получили передышку. Радовались, отдыхали, лежа на снегу… Но русские сами были в западне: они не могли отступить ни назад, ни уйти в сторону… Потери были немыслимые: Евпатий Коловрат не видел рядом ни одного сотника (не говоря уж о воеводах своих), только лежал рядом тяжелораненый, умирающий ватаман разбойников Мокей Тугой, он стонал и кого-то что-то просил, потом замолчал и вдруг зарыдал, заблагодарил Бога:
– Спасибо тебе, Господи, что так дал мне умереть, искупив грехи мои за сотни невинно погубленных душ, которые я погубил, чтобы злато-серебро себе взять… Господи, только сейчас, умирая, я понял, что не стоит жизнь того, чтобы, богатея, – значит, у кого-то отбирая, – жить богато, когда вокруг люди бедствуют, страдают – это великий грех, а не радость, и Ты меня никогда, как те, страдающие, не простишь!.. Но отведи меня от Ада – я по скудоумию своему не разумел того!.. (Душа распадается на биолептоны – имеет вес и энергию: материальна!.. Вначале попадает в биоэнергетическое поле Земли, затем – в Космос (который состоит из бесконечно множества вселенных – одни зарождаются и расширяются – как наша, – другие – сжимаются в «точку»!), где есть поля Ада и Рая. (Большая часть материи состоит в виде «полей»!..) И там наши биолептоны будут вечно – и никакой реинкарнации!.. – причем наши желания или неверие – наука! – это божье – закономерно!)
Мокей плакал последними слезами: «Евпатий, храбр русский! Ты всегда останешься в памяти у народа русского, у людей русских, которые не погубили свои души (бессмертные, вечные!), позарившиеся на богатство и роскошь бытия телесного и смертного, земного!..»
…Но вот: с татарской стороны – гул, рев, многотысячный: «Ура-а- а-а- а-х!..» Нескончаемые, по всему фронту и глубине, татарские полчища ринулись в атаку… Дважды схватывались татарские воины с русскими храбрами и дважды отступали перед мужеством и силой теперь уже небольшого отряда.
– Шайтаны-керемэты! – татары ярились…
С неустрашимой храбростью бились воины русские!.. Татары атаковали одновременно со всех сторон, пустив стрелы – которые закрыли небо, – подавили фланговые линии обороны евпатиева полка, ударили в центр, где на холмиках укрепились последние русские воины. (Да, русские сами выбрали позицию, где нужно было только побеждать!.. На этот раз слишком не равны были силы!..)

(13 оценок, среднее: 1,77 из 5)

Загрузка...